Глава Российского Императорского Дома Е.И.В. Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна благоволила ответить на вопросы редактора газеты «Монархист» М. Кулыбина.
– Ваше Императорское Высочество, наступил год 100-летия величайшей катастрофы русской истории – революции 1917 года. В связи с этим в обществе развернулась острая дискуссия, посвященная событиям того времени. Большой популярностью в некоторых кругах пользуется версия, что главный виновник катастрофы – Император Николай II, который своим «безволием» будто бы довел страну до упадка, отдал власть «темным силам», проиграл войну, результатом чего и стала революция. Что Вы думаете об этой версии и в чем видите главные причины трагедии?
– Любые попытки связать победу или катастрофу с именем какого-то одного человека или даже группы лиц представляются мне или наивным упрощением, или сознательным уходом от исследования истинных причин исторических процессов и явлений.
Святой Император Николай II был одним из лучших монархов. Его отличали глубокая религиозность, любовь к Родине, цельность мировоззрения. Конечно, как любой человек, он допускал также грехи, ошибки и просчеты. Вне всякого сомнения, как Государь он нес ответственность за все, что происходило во вверенной ему Богом стране. И сам это глубоко понимал и чувствовал. Но объявлять его «главным виновником» революции – безответственная демагогия.
Скорее всего, никто на его месте в то время не смог бы остановить революцию, ибо основной ее причиной стал глубокий и системный духовный кризис.
На том историческом этапе, к сожалению, возобладало разочарование во всей системе традиционных ценностей и страсть к разрушению. Почему это произошло – тема для глубоких дискуссий. Корни бед, постигших Россию в ХХ веке, уходят вглубь веков, переплетаясь между собой. На нашей Династии, на аристократии и правящем слое в целом, на части церковной иерархии, на промышленных и финансовых кругах лежит значительная часть ответственности за развитие болезненных тенденций, подточивших организм исторической российской государственности. Императорский Дом не отказывается от признания своей доли вины. Мы каемся в совершенных грехах и ошибках перед Богом и нашим народом и убеждены, что чтобы понять причины трагедии, следует не обвинять друг друга, а в совместном обсуждении постараться честно разобраться в том, что совершилось в 1917 году, что к этому привело, и какие последствия повлекло за собой.
– Идейные наследники февралистов и большевиков перекладывают друг на друга ответственность за фактический распад страны в 1917 году. Хотелось бы узнать Ваш взгляд на либералов-думцев и генералов, «непричастных» к отречению Николая II, с одной стороны, и большевиков, «спасших русскую государственность», - с другой.
– Революция 1917 года была единым катастрофическим процессом, а Февраль и Октябрь – его закономерными и взаимосвязанными стадиями.
Революция готовилась не только радикальными революционерами, но и внешне умеренными общественно-политическими силами. Именно эти последние, объединившись с изменившими присяге генералами, в феврале-марте нанесли удар по стержню Российской Государственности, вынудив Государя отречься от престола и фактически парализовав дальнейшую законную передачу верховной власти. Но сами удержать власть они не смогли, и им на смену пришли большевики, вся идеология которых противоречила тысячелетним основам российской цивилизации, чего они и не скрывали.
Победив в Гражданской войне, красные попытались учредить строй принципиально нового типа и создать «нового человека». Но изменить человеческую природу они (как и никто в мире) были не в состоянии. Поэтому реально построенное ими государство включало не только элементы марксистской тоталитарной утопии, но и черты, позаимствованные из исторического опыта России.
Говорить о том, что большевики «спасли русскую государственность» так же странно, как, например, утверждать, что люди, разместившие концлагерь в бывшем монастыре, «спасли обитель Божию». Субъективно они, конечно, не «спасали», а старались создать свое на месте разрушаемого «до основания», как поется в их гимне «Интернационал». Однако получилось то, что получилось – сложный симбиоз навязанного большевицкой идеологией и практикой с порожденным насущными жизненными интересами страны.
И мой дед, и мой отец были убеждены, что никакой революционный режим, ни «красный», ни «белый», не сможет уничтожить народную душу, не сможет убить веру в Бога, любовь к Отечеству, стремление к Истине, творческие качества. О советском строе дед писал: «Не нужно уничтожать никаких учреждений, жизнью вызванных, но необходимо отвернуться от тех из них, которые оскверняют душу человеческую».
Из того, что сложилось при советской власти, для нас категорически были и остаются неприемлемыми агрессивный государственный атеизм, тоталитаризм и террористические методы управления.
Что касается идей социальной справедливости, широкого народного самоуправления, поиска новых форм сосуществования народов – в этих областях, и в ряде других, представления, сложившиеся в советский период, во многом никоим образом не противоречат комплексу традиционных принципов и ценностей, которые составляют суть идеи монархии.
– В православно-патриотических кругах распространена версия, что никакого отречения Николая II вообще не было, а имеющийся документ – просто подделка. Что Вы думаете об этой версии и вообще юридической стороне отречения св. Царя-мученика?
– Конспирологическая теория о «поддельности» отречения противоречит общеизвестным историческим источникам. Дневники самого Государя, его переписка с Государыней, многочисленные другие свидетельства, принадлежащие самым разным людям, свидетельствуют, что акт об отречении был подписан 2 марта 1917 года, и именно в том виде, как опубликован.
Само по себе отречение Императора от Престола не противоречит законам Империи. Правда, этот вопрос не был регламентирован, так как после издания Свода Законов Российской Империи не имело места ни одного прецедента. Но и запрета тоже не было. Поэтому, рассуждая теоретически, если бы дальнейший ход истории позволил это сделать, в Основные Законы впоследствии должны были бы быть внесены соответствующие статьи, определяющие процедуру отречения и статус Императора, отказавшегося от верховной власти.
Так что дело не в том, что Император вообще не имел права отрекаться (как некоторые ошибочно полагают), а во-первых, в том, что отречение было подписано в условиях фактического лишения св. Николая II свободы, во-вторых, в том, что он мог отречься за себя, но не имел права отречься за Цесаревича Алексия и, в-третьих, что Великий Князь Михаил Александрович не принял власть даже условно, а отложил этот вопрос до решения Учредительного собрания об образе государственного правления.
Поэтому возникло состояние, которое юристы именуют «перерывом в праве». В любом случае (даже если бы Цесаревич Алексий дожил до совершеннолетия и подтвердил, что он признает отречение, сделанное за него его отцом), было просто некому ввести акт 2 марта 1917 года в законную силу.
После расстрела Великого Князя Михаила Александровича и Императорской Семьи в 1918 году этот вопрос приобрел чисто теоретический характер.
Мой дед, строго следуя принципу законности, не признавал акт об отречении вступившим в силу. И даже уже приняв в 1924 году титул Императора в изгнании, дедушка заявил, что если вдруг произойдет чудо, и, вопреки данным расследования Н.А. Соколова, окажется, что Николай II жив, то ему должны вернуться все его царские права и обязанности. После него эти права принадлежат Цесаревичу Алексию, а затем Великому Князю Михаилу. И дедушка был готов в случае появления хотя бы одного из них тут же сложить принятый им титул и представить полный отчет обо всем, что он сделал, будучи после них старшим в порядке престолонаследия. Увы, чуда быть не могло, так как всех мужских потомков Императора Александра III казнили летом 1918 года.
- В последнее время много говорится о национальном примирении. Причем некоторые предлагают чисто формальный подход: просто «забыть» о революционных и постреволюционных преступлениях. Другие считают, что необходимо дать четкую моральную оценку происходившим событиям, при этом концентрируясь, обычно, только на Октябре и «забывая» Февраль. Какова Ваша позиция?
– Я убеждена, что вообще ничего нельзя забывать. Тем более нельзя заставлять забыть тех, кто этого не хочет.
Но нужно учиться прощать и просить прощения. Именно в такой взаимосвязи. Ведь иногда мы говорим, что готовы простить, а в ответ слышим: «А кто вы такие, чтобы нас прощать? Мы не нуждаемся в вашем прощении!».
Можно, конечно, сокрушенно развести руками и пребывать в благостном сознании собственной праведности. Но это неправильный, фарисейский путь.
Если мы действительно стремимся к примирению, мы должны сказать: «Вы считаете нас виноватыми? Мы признаем, что виновны во многом и первыми просим прощения. И вас прощаем за то, чем вы причинили нам страдания и боль». При таком подходе шансов достучаться до сердец гораздо больше.
Примирения не может быть без нравственной оценки содеянного и без покаяния за преступления и ошибки. Но не следует ожидать и, тем более, требовать покаяния от других. Нужно подавать пример своим собственным покаянием.
– Какие уроки, на Ваш взгляд, необходимо извлечь обществу из событий 100-летней давности, чтобы избежать подобных катастроф в будущем?
– Я надеюсь, что соотечественники самых разных убеждений согласятся со словами св. Николая II, переданными незадолго перед мученической кончиной из заточения. Государь предостерегал от реванша и мести и сказал бессмертные слова «Не зло победит зло, а только любовь».
Страшный опыт революции показал, что не может быть счастья, построенного на безбожии, на страданиях других, на ненависти и обмане.
Только любовь и взаимное уважение позволит всем гражданам России, сохраняя свои убеждения и отстаивая свои приоритеты, оставаться едиными в главном – в любви к своему Отечеству, в понимании важности сохранения гармонии между свободой и порядком, в уважении к закону, в защите интересов государства и достоинства человеческой личности.
– Как Вы оцениваете перспективы восстановления в России монархии, что могло бы стать «финальной точкой», завершающей Смуту и возвращающей страну на исторический путь развития?
– Восстановление монархии может произойти, если народ осознанно, взвесив все обстоятельства, понимая суть этого государственного строя, примет соответствующее решение.
В настоящее время условий для восстановления монархии я не вижу. Но, как в свое время подготовка революции, так и преодоление ее печальных последствий – это не единовременный акт, а процесс. Причем процесс созидания, по вполне понятным причинам, сложнее и дольше, чем процесс разрушения.
Россия неуклонно возвращается на свой исторический путь развития. И я, и мой сын стараемся быть полезными нашей Родине, не ставя никаких условий и понимая, что в обозримом будущем предпосылок для возвращения к монархическому строю не наблюдается. Вместе с тем мы стараемся объяснить нашим согражданам, интересующимся монархической идеей или уже разделяющим ее, что монархия – не волшебная палочка.
В том и отличие традиционного мировоззрения от утопического, что мы не обманываем людей, обещая им всеобщее счастье и благоденствие от признания наших идеалов и ценностей.
Мы говорим о том, что по нашему глубокому убеждению, наиболее органичным и правильным является монархический образ правления, устраивающий нацию как единую семью с отцом или матерью во главе, и в силу этого обеспечивающий максимальную независимость власти от любых групповых интересов, гарантирующий преемственность, стабильность и справедливый высший арбитраж.
Но в семье тоже могут случаться неурядицы. Поэтому не следует мечтать, что восстановление монархии разом решит все проблемы России. Если воля Божия и народный призыв вернут нашей стране ее исконный монархический государственный строй, это будет не «финальная точка», открывающая путь в «земной рай», а начало очередной эпохи совместного служения и труда всего Российского народа, в полной мере вновь осознавшего себя единой семьей, в которой любые конфликты и кризисы решаются не революциями, а любовью и терпением.
Источник
Монархистъ
